| Главная » Статьи » Мои статьи |
В этом году исполняется 80 лет со дня окончания Великой Отечественной войны советского народа против фашистских захватчиков. Хочется вспомнить бойцов своим ратным трудом создавших Великую Победу. Мы будем публиковать воспоминания очёрцев, принявших участие в сражениях Великой Отечественной войны. И начнём с великой битвы за Ленинград, продолжавшейся почти три года. Вот несколько историй из воспоминаний очёрцев – участников этой битвы.
Чумак Александр Федорович, когда началась война служил на Балтийском флоте комендором башенных установок, с июля на отдельной железнодорожной батарее флота. Орудия были калибром 180мм. Это было по тем временам грозное оружие. «Батарею обслуживало более 400 человек. Установки достигали в высоту 7-8 метров. Стрельбу мы вели на 39 км. по 10- 20 выстрелов в день. 20 февраля сорок второго года нам приказали вести интенсивный обстрел пункта (между Ленинградом и г. Пушкиным), занятого фашистами. Наш огонь корректировался с наших самолетов. Мы сделали 83 выстрела. Стволы орудий раскалились, краска обгорела. Подвезли новые партии снарядов, мы пополнили артпогреба, стали укрывать орудия брезентом. Но не успели. Начался вражеский обстрел. Меня ранили в руку и ногу. Привезли в военно-морской госпиталь в Ленинграде. Через четыре месяца, летом сорок второго, повезли меня в числе других через Ладогу на пароходе. Лечился я в Очере, здесь и остался жить».
Фёдоров Степан Фёдорович пишет: «Воевали по-гвардейски. Жизни своей не щадили. Сил тоже не жалели. Мины носили на себе по болоту за 8-10 километров. Многие мои боевые товарищи там геройски погибли — Фетисов, Гусев, Кондратьев... Наш командир взвода лейтенант Бондаренко говорил: ≪Если ранят в руку — рук здесь много лежит, в ногу— и ног много, в голову — найдем и голову, и — бегом догонять фашистов≫. Снова я был ранен и признан нестроевым. Поставили меня наблюдателем в укрепрайоне. Высматривал, где у немца огневые точки, передавал сведения командиру батареи. Однажды он взял с собой 12 бойцов, и я пошел с ними, чтобы указать путь к одной вражеской землянке. Напали на фашистов врасплох, они все спали, землянку зажгли, одного офицера забрали с собой. Достали тут хлеба, колбасы. Вернулись без потерь».
Токарев Григорий Фёдорович вспоминал, что первое боевое крещение принял в сентябре под Псковом, пришлось отступать, враг окружил Ленинград 8 сентября. В кольце блокады стояли вместе с рабочим батальоном Ижорского завода не отступив ни на шаг до конца блокады. «Когда город был окружен, немцы бросали листовки с самолетов, объявляли по радио, чтобы мы сдались без боя, угрожали пустить газы. Но никакие угрозы нас не испугали. У нас не хватало техники, боеприпасов, хлеба, но мы продолжали сдерживать натиск врага. В это время я был командиром пулеметного отделения, лично уничтожил около двух рот вражеской пехоты, а всего нашим отделением было уничтожено около пяти рот противника. Кроме этого, я связкой гранат подбил один танк. За это я был награжден медалью «За отвагу». В январе 1944 года мы перешли в контрнаступление, и наши войска прорвали блокаду Ленинграда. Помню, в одном из сражений я уничтожил орудийный расчет противника. За это был награжден второй медалью "За отвагу"». Дальше было форсирование реки Вислы, освобождал Польшу, в германии был тяжело ранен. К двум медалям добавился орден Славы III степени.
Всю блокаду провёл в Ленинграде Тиунов Яков Александрович. Город был уже в блокаде, когда его ранило и контузило. Лечился в одном из ленинградских госпиталей на Петроградской стороне. Враг бомбил с вечера до утра. По 8—10 раз за ночь объявлялась воздушная тревога, с рассветом начинался артиллерийский обстрел по всему городу. Артналеты были всегда внезапными, и от вражеских снарядов гибло много гражданского населения, среди них дети. Самой тяжелой, голодной и холодной была эта первая, блокадная зима 1941-1942 годов. За водой ходили на Неву. Для отопления госпиталей ломали деревянные дома. После выздоровления его признали негодным к строевой службе и направили шофером в автосанроту. «Пришел я туда еще на костылях. Другие из моих новых товарищей настолько ослабели от голода, что не могли без посторонней помощи подняться в кабину — их приходилось подсаживать. Получали мы тогда по 75 граммов сухарей на день. Слабых от голода водителей на один автобус садили сразу двоих. Одному не под силу было даже колесо сменить. Наша автосанрота перевозила раненых и по льду Ладожского озера. За вывозку раненых меня наградили медалью «За отвагу».
Старков Виктор Савельевич закончил во время войны инженерное училище и был отправлен под Ленинград. Рассказывает историю, связанную с Павловским заводом. «Когда в апреле 1942 года прибыл я на Волховский фронт, то обратил внимание на посуду, в которой приносили горячую пищу бойцам переднего края. Термосов не хватало, поэтому применялись ведра. Пока донесут до места, борщ и каша остывали. Пригляделся я к одному из термосов и вижу на табличке надпись: «Павловский завод». Вспомнил, что мои земляки выпускают эту продукцию. И тогда описал нашу обстановку начальнику термосного цеха Григорию Трофимовичу Старкову, брату моего отца. Вскоре пришел официальный ответ за подписью директора завода, где говорилось, что сверх плана, который в военное время и без того был крайне напряженным, рабочие предприятия решили изготовить в подарок фронтовикам для нашей части 20 термосов емкостью по 36 литров, 30 штук 12-литровых и три походные кухни. Это письмо я передал командиру полка, тот доложил выше по инстанции. В октябре 1942 года меня командируют в мой родной поселок — за обещанным подарком. Приехал в Павловский. В термосном цехе состоялся митинг. Рабочие дали наказ: «Ни шагу назад!» От меня, 19-летнего старшего лейтенанта, командира саперного взвода, потребовали отчет о боевых действиях чуть ли не всего Волховского фронта и его задачах. Я заверил земляков, что фронтовики оправдают доверие тыла, приложат все силы для разгрома врага. Павловские термосы я привез в свою часть и рассказал личному составу полка обо всем увиденном и наказах земляков. Из штаба Волховского фронта было отправлено благодарственное письмо коллективу Павловского завода, который самоотверженным трудом тоже ковал победу, ибо горячая пища — это бодрость, а бодрость — это победа».
Ежов Николай Петрович вспоминал об участии в прорыве блокады. Служил он тогда в морской пехоте. «Наш батальон находился на участке против Шлиссельбурга, правее крепости Орешек. 12 января 1943 года нам зачитали приказ командования Ленинградского фронта о переходе войск в наступление. После мощной артподготовки наши войска форсировали Неву, прорвали блокаду, взяли Шлиссельбург. Нашу бригаду перевели на Синявинские торфяники в бои за расширение участка прорыва. Там мы и встретились с разведкой 356-го стрелкового полка Волховского фронта». Разведчики установили связь между командованием Ленинградского и Волховского фронтов и участвовали в расширении прорыва.
Беркутов Пётр Васильевич во время войны был артиллеристом. И после Великой Отечественной войны Ветеран работал комбайнёром. Он вспоминал: «Все дальше и дальше по времени отдаляются годы Великой Отечественной войны. Забываются многие события того времени, исчезают из памяти подробности суровых дней, лица и имена фронтовых товарищей. Но не могу забыть, как в блокированном немцами Ленинграде от голода и холода умирали люди, как, презирая все лишения, отстаивали они колыбель революции. Все тяжелые дни блокады провел я в осажденном Ленинграде. Вместе с сотнями таких же, как я, парней защищал подступы к нему на Пулковских высотах. Вместе со всеми переносил лишения, которые выпали на долю мужественных ленинградцев. 35 лет прошло с тех пор, как была прорвана блокада Ленинграда, но я до сих пор не могу без горечи и боли в душе вспоминать блокадные дни. Тогда в полную меру познал цену куску хлеба, цену каждой его крошки. Еще тогда решил, что выращивать его — самое благородное, самое почетное и крайне необходимое дело на земле. Этим делом и занялся после возвращения с войны. Овладев специальностью механизатора, трудился трактористом в Зотинской МТС, возглавлял правление одного из колхозов. Но полное удовлетворение почувствовал, работая комбайнером и убирая хлеба. Когда выгружаю из бункера комбайна в автомашину золотистую пшеницу или восковые зерна ржи, вспоминаю иногда исхудалые лица ленинградских ребят, многие из которых тогда так и не дожили до великой Победы. Как нужна им была горсть такого зерна, горсть муки или краюха хлеба! Они добавили бы сил, укрепили бы веру в победу. Но мало хлеба подвозилось с Большой земли и даже солдаты ели его не досыта. Сейчас у нас в достатке этого главного продукта питания. Но надо, чтобы его было еще больше, чтобы крепче была Родина и чтобы империалисты не рискнули развязать новую войну».
Для публикации были использованы материалы книги Памяти Очёрского района т.2. Бесстрашников Н.Е., Седов С.В. | |
| Просмотров: 18 | |
| Всего комментариев: 0 | |